— Сдаём все волшебные побрякушки, — оповестила Донна, едва перешагнула порог с недобитками очередной атаки Ордена, и Кеннет с готовностью двинулся по кругу с большой и пока пустой коробкой в руках. Двигался он резво, почти неуловимо уворачиваясь от протянутых рук, но в этом не было ничего удивительного: было далеко и от полнолуния, и до полнолуния, и мальчик, пока мог, просто жаждал был полезным.
— Нахуй? — коротко поинтересовался у Донны тот, кого она знала как на редкость несогласного со всем и сразу ублюдка, а остальные почему-то называли Бартом и с удовольствием водили с ним дружбу. Донна ответила ему коротким оскалом, лишь отчасти претендовавшим на улыбку:
— Чтоб не пострадали.
И подбросила ему из коробки под левой рукой гранату с красным ярлычком.
Граната, разумеется, была учебной. Барт всё равно поморщился, ловя ту на лету, и подбросил ещё раз, уже над ладонью. Приподнял бровь в немом вопросе. Донна хмыкнула и отвернулась.
— Зачарованные шмотки тоже скидываем, не стесняемся, — предложила она остальным и двинулась по проходу вперёд. Уцепилась взглядом за руку их самого знаменитого смертника, по старой памяти блестевшую дорогим золотом:
— Эту хрень можешь оставить.
Палочку против кната, хрень была фамильно-ритуально-бесценная. У Лестрейнджей, если верить бережно собранным слухам, других до сих пор не водилось. Донна, может, была бы и рада не знать ничего про Лестрейнджей, но персоной в своём веке он был знаковой, а Донне не хотелось выделяться, или, по крайней мере, не так. Так что, откровенно наслаждаясь, Донна забралась на ящик в конце прохода. Повысила голос:
— Я повторю максимум три раза, так что давайте потише и слушаем внимательно.
— Куда, мать?..
— Он вернёт, — пообещала Донна, когда Кеннет под шум далёкого взрыва вышел за дверь. — Уймись, Джей. Твоё барахло всё равно никому не сдалось, а у меня в планах демонстрация моих новых достижений.
Униматься Джей не намеревался, уж точно не по приказу Донны, но на него шикнули свои же, и, одарив их почти что благодарным взглядом, Донна перехватила коробку удобнее и повысила голос ещё:
— Демонстрация будет, чтоб никто потом десять раз не спрашивал, точно ли оно работает. Оно работает.
У Донны всегда работало — или почти всегда. Вытащив из рукава волшебную палочку, Донна подвесила в воздухе листок из коробки и, сосредоточенно закусив губу, зачаровала. Формула должна была быть знакома всем — её Донна придумала самой первой, и та уже давно ушла в народ. Даже в Ордене пользовались.
— Эффект, кажется, все знают. Если нет, то что вы вообще здесь забыли? Это последняя редакция моих щитовых чар очень широкого спектра и очень малой площади покрытия, которыми теперь прикрываются все, кому не лень. Я придумала, как это исправить, так что Барт, будь котиком, расколи чем-нибудь гранату.
Вместо ответа Барт подбросил гранату обратно Донне. Донна не поймала — даже не дёрнулась в её сторону, — но, когда та ударилась об землю, выловила Бомбардой в отскоке.
— Мудак, — беззвучно одарила Донна Барта, едва волна тёплого света прошла сквозь стены и растворилась за ними.
Барт с ухмылкой пожал плечами. Донна демонстративно надорвала листок.
— Снимает большую часть наложенных чар. Радиус действия — около десяти метров, но с настоящей гранатой будет больше. Кому что непонятно?

Подпись автора

Через минное поле иди осторожно — там волки.

Первые полминуты Донна честно ждала. Ждала, чтобы хоть кто-нибудь подал голос, и Донна услышала бы что-то вроде: "Донна, это прорыв", но никто ничего такого как обычно не сказал. А ведь это был прорыв — в самом деле был, — и, мысленно вздохнув, Донна перевела взгляд на говорившего. Снова Лестрейндж.
У них в их великом роду все такие маленькие, или этот сжался, чтоб в бою не замечали?
— Для тебя всё будет радужно и просто, — Донна дёрнула плечом, развернула:
— Сорвал чеку, заслал подальше, насладился эффектом.
И, опустив коробку под ноги, усмехнулась:
— Здесь тридцать штук.
Всего гранат было сто двадцать, и на них ушло полтора месяца: чары жрали как не в себя. На разработку ушло почти полгода и один небольшой полигончик, но на том разрешалось развлекаться только Донне и её команде, так что, в принципе, никто не пострадал. Только самолюбие Донны, сейчас, но чего она в самом деле хотела? Что кто-то оценит этот синтез принципов работы артефакторики и чар? Остроумную идею, которая призвана помочь смертникам прожить немного дольше?
Внимания к своим талантам здесь искать было бесполезно, но Донне, в принципе, хватало и собственной оценки.
— Тех, кому не жалко маны, могу научить, — щедро предложила Донна. Потёрла шею, на которой в этот раз не было привычной цепочки. — Зачаровать можно будет что угодно, лишь бы улетело подальше и там разбилось. Использовать, пока в радиусе действия вы сами, не советую: чары слетят и с вас, и со всего, что вас окружает. Не исключаю, что при этом ещё и собьются настройки порт-ключей, если их делали "на отвали".
Таких сейчас — больше половины, пожалуй. С этим тоже надо было что-то делать, но не Донне: ей сужать свою специализацию до поточного производства совсем не хотелось.
— Желающие?
Барт молча поднял руку. Донна скривилась, но без лишних слов скинула мантию, чтобы открыть и кисть, и локоть. Поёжилась: в одном свитере было как-то совсем не жарко. Огляделась, не найдётся ли на роль добровольца ещё кто.

Подпись автора

Через минное поле иди осторожно — там волки.

"Ну конечно", — Донна мысленно хмыкнула, — "дела".
— Пока твои дела проигрывают мне в гонке вооружений, шоу придётся терпеть.
Подставлять головы под пули мог любой идиот — для этого их здесь, собственно, и собрали. Донна, способная на большее, вполне закономерно этим большим и занималась: повышала выживаемость этих идиотов. Могли бы и оценить — с тем же успехом она могла бы работать против них в Ордене, и тогда по большей части они были бы уже мертвы. В Ордене, говорили, и финансирование было лучше, и к талантам относились с большим уважением.
Но Орден был от Донны далеко, даже если сейчас стоял очень близко.
— Как думаешь, сколько гвоздей нужно на доску? — приподняла бровь Донна, намеренно выбрав для Лестрейнджа наиболее далёкое от него сравнение. С тем же успехом она могла бы спросить, сколько унций корня валерианы нужно на зелье или сколько водки брать — всё зависело от доступных объёмов и целей. Ресурса Лестрейнджа Донна не знала, хотя и подозревала, что на то же, что и она, он мог бы тратить меньше — он же вроде как чистокровный, потомственный. В её прошлой жизни трое таких уже подохли — как раз потому, что были чистокровными и ну очень самонадеянными, а ей, полукровке, не доверили.
Помнилось это, конечно, как в тумане — вообще почти не помнилось, — и это уже было ярче всего, что Донна помнила о себе.
— Ты, бля, ответить можешь? — подтолкнул Донну Барт. Донна сдвинула рукав свитера по локтю вверх, пожала плечами:
— По моим меркам — четыре или пять Ступефаев.
— А не дохуя?
— Ты же создаёшь амулет, котик. Пусть даже с помощью всего одного и чертовски простого заклинания.
Ну разве это было не гениально? Тонны расчётов, десятки бессонных ночей, и вот она — простая и весёлая формула, доступная даже первокурснику.
— Хочешь лучше — придумай сам.
По меркам Донны придуманное стоило того: снять и защиту, и усиление у противника стоило ресурса на несколько разовых ударов. Барт, пусть и не сразу, пришёл к тому же выводу и дозволительно отмахнулся:
— Ладно, валяй. Учи.
— Куртку сними, — посоветовала Донна. — Мне под ней твою руку не видно.
— У меня в штанах тоже есть на что полюбоваться.
— Ну вот же, смешная шутка, — Донна одобрила её непривычно мягко, а от того ещё более едко. — Можешь же, когда захочешь.
И тут же стала жёстче и голосом, и взглядом, не давая ввязаться в перепалку:
— А теперь смотри и запоминай. Молча. Дела ждут, помнишь?
Вполголоса Барт назвал её "недотраханной сукой". Донна сделала вид, что не услышала (очевидно же, что Барт в этом нуждался больше), и встала вполоборота, демонстрируя жёсткое предплечье и зафиксированный локоть.
— Показываю без магии, — ей ещё предстояло работать, и тратить свою магию на учебку Донна считала попросту нецелесообразным. — С нижней точки широкий круг, замыкаете тоже внизу, подсечка строго вверх, затем вправо и вниз, к объекту. Чем шире движения, тем больше радиус воздействия. В процессе думаете о чарах отмены, в конце говорите "èfinitacagne!".
Оглядевшись, Донна убедилась: нет, формулировку тоже никто не оценил. Усмехнулась сама себе, предложила:
— Пробуйте.

Подпись автора

Через минное поле иди осторожно — там волки.

Про преждевременно закончившийся брак Лестрейнджа Донна уже слышала: без деталей, правда. Особым сочувствием не прониклась ни тогда, ни сейчас, но перед тем, как приподнять бровь и одарить Лестрейнджа холодным взглядом, всё же помедлила.
— Тебя пожалеть, или что?
Мелочно сдавать на сдачу ту же монетку Донна не стала: на войне обычно либо на "ты", либо на "сдохни, тварь", и, как показывал опыт Донны, сторона в этом вопросе была не столь принципиальна.
— Тут таких — половина, и будет больше.
Себя к их числу Донна не причисляла: ей, конечно, казалось, что это война была в её жизни не первой и уже не второй, но чувство утраты за ней не следило. Даже близко не подходило, чтобы не нарушать привычного одиночества, и здесь Донне повезло больше прочих. И одновременно меньше: её за душу скребло что-то другое, но она понятия не имела, что именно. Но так как даже ей это замечалось редко, то и чёрт бы с ним. Были дела поважнее, и Донна всё же сошла с импровизированного пьедестала к грешным солдатам.
— Барт, движение — от локтя. Будет движение от плеча — получится какая-то байда. Джонсон, та же претензия.
— Джей, забудь о лаврах Ланселота: ты себя сам сожрёшь с таким замахом. Хочешь до конца боя иметь в резерве только Люмос?
— Лестрейндж, — Донна собиралась сказать ему, чтоб держал палочку мягче, но споткнулась. Потёрла зачесавшийся глаз, усмехнулась как-то тускло:
— Классная палочка.
И забыла, точно ничего и не было, сбитая остротой.
— Всё гениальное — просто, — отозвалась Донна с прежней уверенностью в себе, но посмотрела на Лестрейнджа уже заинтересованнее: из итальянского ей помнились в основном ругательства, да и тех было немного. Возможно, рядом с ней когда-то жил какой-то эмигрант, но тут Донна ничего не стала бы утверждать точно. — Вам-то без разницы, латынь не латынь, а у меня посыл должен быть конкретным.
Магия всегда должна знать, что от неё хотят — хотя бы на первый раз. Потом уже всем становится проще.
— Давай ещё раз, только понежнее, и можешь пробовать. В остальном — хорошо. Барт!
Руку пришлось перехватить.
— Кто разрешал?
Барт скривил рот, но стерпел. Донна толкнула его бицепс ближе к телу, ударила ребром ладони по предплечью, заставляя поднять кисть выше.
— Как дитя малое. Видишь же, что не получается, но нет, всё равно лезешь. Давай с этой точки ещё раз. Лестрейндж смог, ты вроде тоже не совсем идиот...
— Завали.

Подпись автора

Через минное поле иди осторожно — там волки.

Вальс, постель, как и вообще свидания не интересовали Донну никак: она мало что помнила о своём браке, кроме того, что он у неё вроде как был. Процентов пятьдесят, что был, но тут ей больше намекало кольцо на левой руке, оставшееся с ней после Арки, чем забытый напрочь образ мужа. И дело было даже не в том, что технически прошло полвека, а потом ещё пять лет войны — Донна вообще стала как-то быстро забывать людей, которые её окружали когда-то. Тех, с кем была в Арке, помнила; не столько в лицо, сколько по собственным эмоциям. Тех, кого учила едва ли месяц назад — не слишком, хотя среди них мало кто остался в живых.
Этих Донна не старалась даже запоминать, хотя и знала каждого по имени. И если Лестрейнджа ещё стоило, он был для людей своего века вроде как лакмусовой бумажкой, от остальных не осталось бы даже памяти.
Барта Донна забыла бы первым. Возможно, потому так и удивилась предложению, что даже не сразу нашлась с ответом.
— Я это ебать не буду, — зато Барт отозвался Лестрейнджу сразу. Донна ограничилась только брезгливым движением губ: третий курс, мужская спальня.
И эти люди удивлялись, что Донна по большей части считала их идиотами и обращалась с ними соответствующе.
— Если захочу — будешь, — сообщила Донна Барту и в очередной раз одёрнула:
— Руку. Куда, мать твою?!
— Заткнись.
Барт как будто бы чувствовал себя неловко. Донне было примерно всё равно: она оглядывала собравшихся на предмет желающих повторить его дурость, но таких как будто бы не было.
— Джей, хорошо. Пробуй.
Донна перевела взгляд на Барта, терпеливо вздохнула: уже лучше.
— Сделай так ещё три раза, и разрешаю добавить немного магии. Лестрейндж — свободен. Будешь забирать своё барахло, можешь взять у Кеннета конфетку, скажешь — я разрешила.
На самом деле конфет у Кеннета не было: Кеннет стоял над коробкой в пятнадцати метрах от входа и, накинув на рыжие волосы капюшон, грыз подмёрзший сухарь.
— А ты шустро, — сообщил он и протянул Лестрейнджу бумажный пакет с такими же. — Хочешь?
Вещи Лестрейнджа были примерно в середине коробки. Кеннет не особо следил, кто и когда кидал, но примерно запомнил, что именно. На всякий случай, чтоб лишнего не брали.
— Как думаешь, нас сегодня тоже привлекут?
Ему, например, не терпелось. Шуточный план Донны взять бутерброды и пару биноклей и понаблюдать за весельем со стороны ему был совсем не близок.

Подпись автора

Через минное поле иди осторожно — там волки.